Long Live Rock 'n' Roll |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Long Live Rock 'n' Roll » Архив игровых эпизодов » О цветах кошек тёмной ночью
Кто: Ричард Говард, Итан Мур
Когда: 3 января 1973 года, вечер
Где: Лондон, Сохо, паб Admiral Duncan
Кратко: иногда самые интересные знакомства с самыми неожиданными перспективами сводятся по чистой случайности.
Отредактировано Ethan Moore (2020-12-27 01:44:03)
Вечер среды. Всего лишь середина недели, когда не успеваешь по-настоящему устать и почувствовать себя так, будто не спал целую вечность. Наверное, это относилось к обычным людям, но не к профессору, который даже к вечеру понедельника хотел новых выходных. Не мешала даже новогодняя пора и надвигающаяся сессия, ведь никто не отменял написание важной научной статьи и встречи с коллегами. Те почему-то оказались еще более дотошными, чем обычно, критиковали и говорили, что его тема уже изучалась, как можно было не найти всех источников?! В конце концов, Говард просто махнул рукой и, извинившись, покинул сомнительную компанию, сославшись на неважное самочувствие. То ли университетские потолки стали слишком низкими вдруг, то ли так повлияло недоверие к нему, уже блестяще защитившему диссертацию, но из здания Ричард вышел совершенно опустошенным. Захотелось курить, но делал он это лишь дома, чтобы в полной мере соответствовать образу правильного и очень серьезного преподавателя.
Пройдя по университетскому двору, он даже не сразу заметил, что на улице выпал снег, хотя утром на него не было и намека. Стояла тишина. Звенящая. Казалось, что даже окоченевшие ветки деревьев не колышутся от едва заметного ветра. Ричарду захотелось пройти до дома пешком, хоть расстояние и было немалым. Он уже делал так, когда засиживался до ночи с проверкой каких-нибудь бредовых контрольных, а потом, не желая связываться с таксистами, брел ночью домой под тусклым светом уличных фонарей.
Он поправил очки и оглянулся по сторонам. На их кафедре все еще горел свет - наверное, обсуждали мистера Говарда и его странные размышления. Хмыкнув, мужчина решительно шагнул на тротуар, оказываясь за забором колледжа. Практически на свободе. Нет, не подумайте, он очень любил свою работу, студентов и литературу вообще, но такие моменты выматывали и давали понять, что его знания не совершенны, что можно критиковать даже его отца, который и помогал составить эту статью, мать ее!
Говард нахмурился. Он вновь ругал про себя все и вся, хотя еще в пансионе их учили быть благодарными за то, что уже было в жизни. У него было много чего, например, любимый конь, которого профессор не видел уже целую вечность. Пообещав себе съездить к родителям, он отправился по лондонским улицам и даже забрел в музыкальный магазин, перекинувшись парой слов со знакомым продавцом. После покупки новой пластинки настроение улучшилось, и Ричард решил, что зайти в какой-нибудь тихий бар будет лучшим выбором на этот вечер. Начинало казаться, что еще не все потеряно, и окончание непростого дня можно спасти.
- Адмирал Данкан, - прочитал он вполголоса, чуть сощурившись на вывеску, - здесь я еще не бывал. Ладно, я много где не бывал вообще-то, - улыбнувшись самому себе, Говард толкнул дверь бара и прошел внутрь.
Любитель поговорить сам с собой, он иногда рассуждал вслух, благо сегодня его никто не услышал. В баре оказалось очень тепло, Ричард даже поежился, заметив, что легкий морозец успел пробрать его до костей. Странно, он даже заметить этого не успел - настолько был увлечен собственными мыслями.
А еще здесь было... уютно? Наверное, все бары Лондона отличались подобной атмосферой, но этот, казалось, был каким-то особенным. Профессор знал, что нужно заказать, чтобы не опьянеть и в то же время получить удовольствие от нахождения здесь, поэтому прошел за барную стойку и, сняв пальто, присел на высокий стул. Процедура протирания очков тоже была обязательной: Ричард никогда не делал этого внутренней стороной свитера или рубашки. О, эти пансионы с их манерами. Футляр для очков, специальная салфетка, быстрый осмотр на наличие мелких царапин... порой он чувствовал себя маньяком.
- Добрый вечер. Вы будете что-нибудь? - бармен, которого и ждал Говард, все же обратил на мужчину внимание.
- Да, можно виски? Вот тот, спасибо, - указав на знакомую бутылку напротив, ответил профессор и, наконец, расслабился, подумывая о том, чтобы достать текст своей статьи и перечитать ее снова.
Пара взглядов со стороны слегка путали мысли, Ричард покосился на осматривающих его молодых людей, но предположил, что это студенты: бывшие, настоящие или будущие, поэтому не придал этому большого значения.
Середина недели всегда очень разочаровывающая штука: ты уже достаточно сделал за несколько дней, ты полностью готов к выходным, а они ещё и не думают начинаться, и больше всего тебе хочется их поторопить, а если это невозможно, то хотя бы притвориться перед самим собой, что вечер пятницы уже наступил. Если первая половина недели выдавалась особенно напряжённой, Итан разрешал себе в среду немного отпустить тормоза и перевести дух, причём "немного" было ключевым словом, чтобы наутро хоть как-нибудь воскреснуть, но без хорошей выпивки, музыки, а иногда и компании на ночь всё-таки обычно не обходилось.
Первая половина этой недели оказалась не из простых: он вставал по утрам в шесть, до квартиры добирался не раньше одиннадцати вечера, а то и полуночи, отработал три смены подряд в мастерской и при этом умудрился не упустить ни одной подработки и не пропустить почти ни одной лекции. Можно себя похвалить. Можно сказать: "Хороший мальчик". Можно вручить себе награду от имени королевы и Британской империи. А ещё, конечно, можно - и даже нужно, чтобы протянуть остаток недели - расслабиться, переключиться в другой режим и сбросить напряжение. И разве может быть для этого что-нибудь лучше, чем Сохо?
Сохо был домом Итана, более того, за прошедшие годы он успел стать его вторым я, воплощённым в атмосфере и городском ландшафте. Не было другого места, куда он готов был бы возвращаться откуда угодно и откуда настолько черпал силы, что бы ни случилось. Он жил здешней музыкой, здешним угаром, привычной для местных неустроенностью и, конечно, всем тем, от чего со страхам в глазах позакрывали бы двери обитатели благополучных кварталов Лондона. Естественно, когда становилось особенно невыносимо и трудно дышать, он тоже приходил именно сюда. Как поступил и сегодня, отказавшись от четвёртой смены подряд и мягко объяснив хозяину, что "сдохнет, окоченевшая крыса, если ещё раз на этой неделе поработает в ночь". То ли хозяин его пожалел, то ли впечатлился метафорой про крысу, но на сегодняшний вечер Итан получил полную свободу.
Выпал снег, на улице стоял совершенно декабрьский холод, напоминая, что, хотя Рождество уже отпраздновано, до весны осталось ещё намного больше времени, чем прошло. Итан шагал по улицам широко и торопливо, - осенняя кожаная куртка и намотанный на шею длинный шарф давали совсем недостаточно тепла - то и дело вжимал голову в плечи под налетавшими порывами пронизывающего ветра и на ходу думал о том, куда бы податься. Мысль о кофе и тихом ужине была отброшена довольно быстро: он нуждался совсем не в этом, ему было нужно ожить - как угодно, любым способом, он нуждался в алкоголе, который от души проберёт до костей, и чужом тепле, даже жаре, в ком-то, кому захочется до самого утра делить с ним эту ледяную ночь и, конечно, не создавать проблем потом. Эта потребность в конце концов и заставила его свернуть на улицу, где стоял "Адмирал Данкан", и нырнуть во входную дверь.
Это место Итан узнал сразу, как только поселился в Лондоне. Здесь всегда крутилась компания, с которой он мог поладить, здесь наливали, зачастую не спрашивая документы, а ещё отсюда он почти никогда не уходил один. И вряд ли уйдёт сегодня - эта утешительная мысль пришла Итану в голову, когда он только снимал куртку у входа и осматривался по сторонам: компания его сверстников, которые, кажется, совсем недавно познакомились друг с другом, несколько немолодых мужчин, с некоторыми из которых он уже успел познакомиться ближе некуда, и наконец незнакомец лет тридцати. Сдержанный, неброско привлекательный, выглядящий как образец английского джентльмена и при этом держащийся так уверенно и расслабленно, что это само по себе подкупало. Итан улыбнулся, покосился на парней за столом у окна и, не желая, чтобы его опередили возможные конкуренты, раньше них шагнул к стойке.
- Привет, Тони, - улыбнувшись бармену, он облокотился на стойку. - Дай стакан "Дэрроу", ладно? - получив свой виски, Итан развернулся к незнакомцу, улыбнулся мягко и чуть лукаво: - Вечер такой, что выдох налету замерзает, - он тихо усмехнулся, помолчал пару секунд, потом негромко продолжил: - Я могу составить вам компанию или вы здесь кого-нибудь ждёте? Одно слово - и я исчезну, другое - и обещают изобретательно развлекать вас сегодня вечером, - в взгляде Итана, изучающе скользившем по незнакомцу, так и вспыхивали интерес и немного шальное веселье.
Ричард отвлекся, не замечая звуков реального мира. Он все же погрузился в чтение статьи, хотел даже достать карандаш, но решил, что будет выглядеть совсем уж заучкой. Вряд ли бар располагал именно к такому времяпрепровождению. Он не замечал, чем заняты остальные, то по тихим разговорам и мерному натиранию бокалов барменом было понятно, что вряд ли кто-то пришел сюда из-за тяги к науке. К тому же зачем было торопиться? У Говарда была куча времени, чтобы разобраться со всеми претензиями на свой счет. Подумать только! Он не привык, чтобы в его работах находили изъяны. Фыркнув, мужчина одним глотком допил свой виски и, кивнув на стакан, показал взглядом, что не против выпить еще немного. Не потому что сильно хотелось, скорее, чтобы было, чем занять самого себя.
Домой категорически не хотелось. Несмотря на нетеплую погоду и не самое прекрасное настроение, Ричард готов был провести в баре еще немного времени, хотя бы для того, чтобы посмотреть на людей. Обычных людей, а не профессоров и студентов, которые успевали порядком надоесть за целый день пребывания в университете.
- Это что, я написал? - удивившись самому себе, Говард легким движением руки все же выудил карандаш и зачеркнул сразу несколько строк, только вот продолжить чтение ему уже не дали. Как и отпить от новой порции виски. - Что, простите?
Даже не поняв сначала, что обращаются именно к нему, мужчина оглянулся в поисках хотя бы бармена, но никого не обнаружил. Значит, никакой ошибки не было.
Изобретательно развлекать? Черт, о чем он? И что мне ответить? Я же...
Он прервал сам себя и наконец взглянул на незнакомца. Молодой, даже, наверное, слишком и довольно привлекательный. Это что, попытка познакомиться? Но они сейчас были в Лондоне и за такие вот открытые знакомства... хотя, кажется, сейчас им никто бы ничего не сделал, но откуда он узнал?! Паника не успела охватить Ричарда, он глубоко вдохнул и решил действовать иначе.
- Да, сегодня действительно холодно, - постаравшись сделать голос как можно более спокойным, ответил он на первую, весьма безобидную фразу молодого человека.
И почему у него были такие красивые глаза? Нельзя. Нет, Говарду категорически нельзя было поддаваться на такие провокации. А если это шутки студентов? Хотя такого он бы точно запомнил на своих занятиях.
Сколько раз тебе приходилось исповедоваться после даже одного неосторожного взгляда, Ричард? Сколько раз еще ты сделаешь это? - пронеслось где-то в мыслях, но он нахмурился, попытался отогнать от себя все дурное и хоть как-то снизить повысившийся в одно мгновение градус невероятного напряжения, возникшего между двумя случайными людьми.
- Я никого не жду и пришел сюда один, - Ричард не был приучен отказывать сразу и вообще отвечать открытой агрессией, поэтому и не стал отвечать напрямую, - случайно забрел в этот бар, чтобы отдохнуть от работы.
Светская беседа - это то, что вряд ли волновало парнишку, но посмотреть на его реакцию хотелось очень сильно. Он казался... другим. Будто из другого мира. Дерзкий и непохожий на чопорных студентов, явно не готовый обсуждать возвышенное сейчас, но, тем не менее, прекрасный. Говард почувствовал, что вновь одергивает себя, чтобы не подумать лишнего, но уже сделал это и нервно сглотнул, поморщившись от внезапно горького алкоголя.
- Я... Простите, если заставил Вас подумать, что мне нужно что-то такое, это не так, я впервые здесь и не знал... - начав оправдываться, Ричард вдруг понял, почему взгляды других посетителей показались ему немного странными.
Его оценивали. Неужели среди всех питейных заведений Лондона он выбрал то, где можно было вот так запросто познакомиться с мужчиной? Можно было назвать это судьбой, конечно, если бы Ричард так часто не наказывал себя за эти предпочтения. Пытался искоренить их, но так и не смог. А теперь самое провидение подкидывало ему недвусмысленные намеки, которые использовать, может быть, и хотелось, но кто бы понял серьезного, погруженного в науку профессора колледжа? Скорее всего, он бы не работал на своем месте уже на второй день, а вот так безрассудно рисковать репутацией желания у него не было. Даже ради мальчика с невероятными глазами, черт бы его побрал.
- Я должен что-то сделать, наверное. Это так неудобно... Вам заказать что-нибудь? - Говард отчаянно желал, чтобы его поняли правильно, но даже не мог подобрать нужных слов - так сложно ему не было даже на защите своей собственной диссертации перед десятком важных людей из всего университета!
Это было очаровательно. Нет, правда, совершенно очаровательно: его собеседник выглядел на редкость по-джентльменски - а Итану, бесконечно далёкому от подобных вещей, это всегда казалось очень соблазнительным - а держался как эталон рассеянного и несколько наивного профессора. Одним словом, не человек, а ходячий магнит, идеально заставляющий откликнуться все самые отзывчивые эмоциональные струны Итана. Интересно, мистер незнакомец это специально, он просто так развлекается или он вот такой совершенно случайно и по своей непосредственной рироде? Да какая к чёрту разница, когда у него такой взгляд?!
Итан приветливо, непривычно мягко для себя улыбнулся собеседнику в ответ на встречное замечание о погоде и одним плавным движением придвинулся ближе, услышав, что тот пришёл один. Это же разрешение продолжить, верно? То есть он, конечно, свернул на то, что впервые здесь, да и вообще не хочет "ничего такого", но... он же не уходит, так? Не пытается решительно оттолкнуть? Не выказывает неприязни и не показывает, что Итан не в его вкусе? А раз так, то разве это не выглядит больше всего, как обычный мандраж новичка и разве не будет здорово первым заполучить вот такую вкусную "добычу"? А уж мандраж он как-нибудь потом развеет, с ним наедине обычно никто не напрягается попусту!
- Похоже, мне очень повезло - что сегодня такой ледяной день и что вы здесь совсем один, - Итан сделал несколько глотков виски, глядя на собеседника поверх стакана улыбающимися, чуть поблёскивающими глазами. - Этот бар - отличное место, чтобы отдохнуть, хоть после работы, хоть после утомительных семейных обязанностей. А что до остального... - он слегка пожал плечами. - Знаете, меня очень трудно заставить что-то подумать или сделать, мне обычно нравится всё делать самому, - голос Итана зазвучал тише, в нём будто бы нехотя прорвались двусмысленные, почти интимные интонации. - По крайней мере, при знакомстве я люблю с этого начинать. А с чего любите начинать вы? - взгляд разгоревшихся ярче голубых глаз оставался открытым и невинным. - Вы могли бы заказать мне ещё виски, - Итан залпом допил оставшийся, - и рассказать об этом. И тогда, думаю, нам обоим сразу перестанет быть неудобно, непривычно или странно, да и вообще мы окончательно согреемся. А, ещё мы можем представиться друг другу, вот я, например, Итан, - он протянул незнакомцу руку. - А вы?
Происходящее было одновременно увлекательным, будоражащим и забавным: человек, сидящий с ним за стойкой, мало походил на здешних завсегдатаев, не выказывал ни малейшего интереса к знакомству и при этом так реагировал и так держался, что Итан, изменяя всем своим привычкам, изо всех сил старался его привлечь, увлечь, не отпустить, а в конце концов обязательно увести с собой.
Ричард не находил себе места. То есть он уже понимал цель этого юноши, но как было отказаться? Просто встать, спешно одеться и, попросив прощения, уйти? Но это же ужасно некультурно! Возможно, стоило объяснить незнакомцу... пока что незнакомцу, что он зашел сюда лишь выпить стаканчик горячительного, перечитать неудавшуюся статью и удалиться восвояси? Черт возьми, это тоже было сложно. Не какие-то доли секунд, наверное, это было даже незаметно, но Ричард забыл как вообще говорить. Слишком проницательным оказался взгляд молодого человека напротив. Он будто видел все настоящие эмоции Говарда, как бы тот не пытался их скрывать.
Я не могу. Я не знаю как и не буду этого делать. Я все еще хочу работать на своем месте и быть уважаемым человеком. И перестань об этом думать, Ричард Говард, - чуть ли не голосом своего отца подумал профессор и тихо вздохнул, машинально протянув руку для теперь почти официального знакомства.
- Меня зовут Ричард. Очень приятно, - он не стал называть полное имя, вряд ли это было принято в таких местах. Да и кого волновала фамилия, когда попадался такой вот собеседник?
Профессор понял, что боится посмотреть в эти глаза. Они слишком много пообещали с самого первого полувзгляда и теперь лишь продолжали увлекать за собой. Было неуютно и одновременно захватывающе. Но от своего решения Ричард отказываться не хотел.
- Виски не проблема, я сам пообещал, - улыбнувшись, он подозвал бармена и указал на тот, что пил сам, жестом дав понять, что нужно две порции, - значит, вы здесь не в первый раз. да? Я раньше даже не замечал его и всегда ходил в тот, что на соседней улице. Если я ничего не путаю. А сегодня просто решил пойти другой дорогой домой.
Он занимал время отвлеченным разговором ни о чем, боясь переходить к открытому флирту. Ричард и не помнил уже, как такое происходило! Дело было, конечно, не в этом, вряд ли к флирту прилагалась инструкция. А вот репутация и взыгравшая в нем подозрительность делали свое дело - каждое следующее слово обдумывалось лучше предыдущего.
- Очень хороший вопрос, - усмехнувшись, Говард вновь почувствовал себя словно за кафедрой в колледже, - с чего я люблю начинать при знакомстве? Бог мой, я забыл, что это такое! Все мое время занято любимым делом, - неопределенно махнув рукой на статью, Ричард пожал плечами, - завидую вашему умению так точно характеризовать себя. Наверное, вы умеете ценить себя по достоинству, - он помедлил, а после все же поднял глаза на Итана и добавил, но уже тише: - Такое нельзя не ценить.
Чтоб тебя, обещал же молчать!
Он не сказал абсолютно ничего криминального, но отчего-то ужасно испугался собственных слов. Хорошо, что именно в этот момент бармен поставил перед ними два виски и оповестил об этом так, что пришлось отвлечься.
- Угощайтесь, Итан, - подняв свой бокал, Ричард как-то несмело улыбнулся и спрятал глаза, теперь делая вид, что очень занят смакованием янтарного напитка. - А вы... наверное, еще студент? Чем занимаетесь? Простите, возможно, это не самые удобные вопросы. На них можно не отвечать, - спохватившись, поспешил оговориться Говард и чуть не протянул руку к руке нового знакомого, но вовремя вспомнил о своем положении и выпрямился, сев поудобнее.
Его разозлила вдруг невозможность сделать то, что хочется, ощутить себя свободным и не думать о рамках. Такое приходило к профессору довольно часто и касалось не только этой темной стороны его жизни. Выпить, закурить или прийти в неглаженой рубашке - все приравнивалось к плохим манерам. Вряд ли на каждый промах в колледже обратили бы внимание, однако и сам Говард не давал себе спуску. Влияло полученное воспитание. Он обязан был отлично выглядеть, понятно изъясняться и вообще производить впечатление галантного и серьезного. Это сильно мешало, но Ричард почти не замечал своих повадок в обычной жизни. А здесь, сейчас, с таинственным Итаном и его глазами... Говард нервно облизал губы и замолчал, вспоминая слова визави. Любит делать сам. Но что? Но что он намекал? И почему, черт возьми, это заставляло так сильно нервничать?
Значит, "Ричард". Не "Дик", не "Рич", а именно "Ричард". В самый раз, конечно, для человека, который так и излучает респектабельность, но с "Адмиралом Дунканом" сочетается примерно так же хорошо, как и сама эта респектабельность. И, чёрт возьми, это волнующе! Кем бы ни был этот щедрый на виски Ричард, он отличался от здешних завсегдатаев, иначе смотрел, иначе держался, явно не был в курсе местных порядков и правил и казался иностранцем, человеком, впервые забредшим в племя аборигенов, которые ему, похоже, интересны, и при этом откровенно пугают его. Итан смотрел на него, с несколько лукавой полуулыбкой склонив голову к плечу, и думал, что совсем не отказался бы стать проводником этого чужеземца на странных для него берегах, да и вообще, кто же упустит такого гостя, вон сидящие чуть поодаль так и постреливают глазами, щёлкать клювом точно не стоит.
На стойке появился стакан виски, Итан сделал пару глотков и слегка улыбнулся собеседнику поверх края:
- Похоже, мне очень повезло, что именно сегодня вы решили изменить любимому пабу и поискать новых впечатлений, - негромко произнёс он, придвигаясь чуть ближе. - Кстати, новые впечатления мне и самому нравятся, но... - Итан неопределённо повёл плечом. - Мне больше нравится находить их не в местах, а в людях. Вот как сегодня, - взгляд, которым он рассматривал Ричарда, вряд ли можно было истолковать хоть сколько-то неоднозначно.
Надо сказать, занятие "любимым делом" в пабе с весьма определённой репутацией выглядело хоть и неуместно, но более чем естественно, а сам Ричард при этом держался так любезно, открыто и невинно, так мало выказывал готовности делать встречные шаги, что Итан почти смирился с перспективой всё сделать своими силами. И, может быть, даже в конце концов увести отсюда "прекрасного незнакомца" за руку. Наверное, поэтому слова собеседника, произнесённые таким интимно тихим голосом и так похожие на комплимент, настолько оказались для него неожиданностью. Застигнутый врасплох, Итан растерянно моргнул - и мгновенно почувствовал, что начинает выглядеть младше с этим выражением лица - помолчал несколько секунд, а потом всё-таки нашёлся, усмехнулся и ярче сверкнул глазами:
- Вы правы, я стараюсь себя ценить, - негромко, в тон Ричарду отозвался он. - Но мне ничуть не меньше нравится, когда меня ценят другие. И есть отдельное острое удовольствие в том, чтобы добиваться похвалы некоторых, - с этими словами Итан подался ещё ближе и будто бы невзначай коснулся локтем предплечья Ричарда. - Иногда люди так смотрят, что в ответ хочется всё для них сделать, и даже колени дрожать начинают, - прибавил он ещё тише, сделал глоток виски, а потом улыбнулся шире: - Не стесняйтесь задавать вопросы, Ричард. Всё верно, я студент. А ещё автомеханик, а ещё вечерний гитарист в барах и пабах вроде этого - всё вместе, всего понемногу. Что ещё вы хотели бы узнать? Или, может, что-то рассказать? Или вам больше нравится делать, чем говорить, и вы вообще больше любите инкогнито? - улыбка Итана стала совсем лукавой, а в глазах так и заплясали черти. Он одновременно дразнил, подначивал и напрямую расспрашивал собеседника и чем дальше, тем больше хотел, чтобы тот по-настоящему подхватил игру, а потом эта славная игра завела бы их в место куда более уютное и уединённое, где и можно будет продолжить - до самого утра.
Ричарду вдруг захотелось укрыться от этого взгляда. Итан словно видел его насквозь. Как странно... Казалось, он даже может ничего не рассказывать о себе, все равно будет понятно, чем занимается, как относится к жизни, любви и вот таким вот знакомствам. Однако насчет последнего можно было и поспорить. Ричард сейчас боролся с самим собой. Он, конечно, даже в мыслях не держал продолжение вечера где-то еще, но и резко заканчивать тоже не хотел. Зачем? Он давно не говорил ни с кем на равных. Его собеседниками были студенты, зачастую знающие чуть больше, чем ничего, или профессура, высокомерно считавшая себя лучше всех остальных людей на планете. И уж точно лучше английской королевы. Это выводило из себя и заставляло загонять свое же поведение в те самые рамки. Он уже и забыл, что иногда можно расслабиться. Люди приходят за этим в пабы - пообщаться, познакомиться с кем-то... и даже, возможно, сделать это в более интересных позах. На последней мысли Говард вздрогнул и как-то испуганно поднял глаза на Итана, ожидая, что тот ничего не заметил.
- Обычно я задаю очень много вопросов, но... ставлю за это оценки, - с улыбкой ответил он и облизал губы, кажется, уже не в первый раз. - Автомеханик, гитарист. Вы, наверное, в поисках себя, Итан. Но я ни в коем случае не хочу строить догадки, не подумайте. Люблю таких людей, меня завораживает то, что хоть у кого-то есть право выбора.
Ладно, Ричард начинал понимать, к чему все идет, но по-прежнему уклонялся от флирта. Хотя и хотел этого, потому что даже стал забывать, что такой вид общения между двумя взрослыми людьми бывает. Сложно было противостоять тому, у кого ты вызывал интерес, и делать так, будто беседа светская, о чертовой погоде, а не о предпочтениях... и в постели тоже.
- Больше делать, чем говорить... - повторил он слова Итана задумчиво, - нет. Я слишком люблю говорить. Устаю делать это на работе, но лишь потому что меня не слушают. А вот если собеседник окажется внимательным, то это может свести с ума. Да-да, не удивляйтесь, это чем-то похоже на ваше стремление добиваться похвалы. Я люблю добиваться реакции на свои слова. Иногда и на действия тоже, - последнее Говард произнес чуть тише, опустив глаза на стакан с алкоголем.
Ему стоило хотя бы попробовать отпустить ситуацию. Где-то глубоко пульсировала мысль о неправильности, да, но чем больше он расслаблялся, тем больше понимал, что ничего страшного не происходит. Они же не отправлялись прямо сейчас в какой-нибудь отель, чтобы... продолжить знакомство.
- Будете еще что-нибудь? Я не уверен в качестве местного алкоголя, так что если подскажете что-нибудь, то я буду очень благодарен, - Ричард продемонстрировал свой пустой стакан и отставил его в сторону. - Так, значит, гитарист. Я тоже немного умею, но это лишь для себя, чтобы никто не слышал. Восхищаюсь гитаристами, у них очень музыкальные пальцы, пожалуй, даже пианисты не сравнятся. Готов наблюдать вечно за руками на грифе. Это так волнует, - в подтверждение своим же словам Говард невольно взглянул на руки Итана, прикусив губу, и ощутил, как где-то внизу живота стало уж слишком тепло.
Сделав глубокий вдох, он едва смог отвлечься от созерцания собеседника и его явных достоинств. Оставалось только попросить его сыграть что-нибудь, но показалось, что прозвучит это, скорее, пошло, чем будет похоже на реальную просьбу. Ричарду нравилось происходящее, жаль только, что он не мог, да и не умел показывать свой интерес в той мере, в которой испытывал его. Никогда не делал это, а жил какими-то полумерами. Нет, в его жизни, конечно, случалось все, но было уж слишком давно и не похоже на правду. Неужели теперь представилась возможность все исправить и перестать быть лишь сухарем-профессором без чувств и эмоций?
Обычно люди в этом пабе держатся с собеседниками совсем иначе, да и разговоры длятся гораздо меньше, потому как не за разговорами сюда приходят. Ричард отличался от здешних завсегдатаев чуть ли не всем: обликом, безукоризненной речью, чуть ли не полным отсутствием двусмысленностей в речи и, конечно, взглядами, которые он время от времени бросал на Итана и в которых не было ни малейшего оттенка этакой придичрчивой оценки, даваемой покупателем куску мяса на прилавке. Всё это отчасти трогало, отчасти будоражило, а ещё так и заставляло Итана фантазировать о викторианской гостиной, где он оказался вместе с этим джентльменом за обсуждением недавно вышедших "Записок Пиквикского клуба".
Мельком улыбнувшись последней мысли, он придвинулся к Ричарду чуть ближе и негромко хмыкнул:
- Знаете, друзья мне часто говорят, что их нервирует и подавляет сама мысль об оценках, а вот мне всегда было любопытно их получать. Есть в этом что-то от проверки себя, - Итан сделал небольшой глоток из своего стакана и лукаво сощурился. - К тому же чем дольше мы говорим, тем яснее я понимаю, что мне было бы очень интересно получить вашу оценку, пусть тут я бы и нервничал, - он тихо усмехнулся, не сводя с Ричарда внимательного взгляда смеющихся глаз. - А что касается поисков, то, к сожалению, я скорее в поиске денег, чем себя, простите за прямолинейность. Впрочем, это весело и даёт независимость, так что я совсем не против, - и ещё один глоток, от которого сладко на языке, а по венам так и разливается жар, и вот несколькими секундами спустя уже так непросто понять, что всё-таки его разжигает - виски или близость необычного собеседника.
В том, что Ричард для него необычен, Итан уже не сомневался, и дело было не только в его отличии от завсегдатаев "Адмирала Дункана": он обладал способностью играть словами, вроде бы оставаясь совершенно серьёзным и не меняя серьёзной темы, и, пожалуй, чтобы обозначить такую игру, больше всего подошло бы понятие "интеллектуальный флирт". Есть что-то удивительно увлекательное в том, что собеседник делает такие подачи, отреагировать на которые так же непросто, как на кручёный мяч, да и распознать саму подачу ты сможешь только если соображаешь достаточно остро и быстро. Разве это не замечательно и разве заводит не сильнее, чем если бы этот безукоризненный джентльмен уже лапал его под столом за задницу и за колени? Глядя сейчас на Ричарда, Итан не сомневался, что ответ тут вполне однозначный.
Сообразив, что слишком засмотрелся на собеседника и затянул паузу, он снова улыбнулся и отозвался негромко:
- Не знаю, Ричард, удалось ли бы мне свести вас с ума, но не сомневаюсь в одном: вы слишком хорошо говорите, и не слушать вас просто невозможно, - на секунду в глазах Итана промелькнуло такое тёплое выражение, будто они двое вовсе не были знакомы всего полчаса. - Так же, как я уверен, невозможно не отзываться горячо и живо на ваши слова и действия. Не отзываться и не давать им самую лучшую оценку, - несколько секунд он молчал, чуть задумчиво рассматривая Ричарда, а потом вдруг встрепенулся: - Спасибо, но, думаю, мне уже вполне хватит выпитого, не хочу слишком сильно пьянет сегодня вечером. Есть, знаете, такие вечера, когда хочется особенно остро всё воспринимать и чувствовать. Послушайте, Ричард, - Итан облокотился на стол, заглядывая собеседнику в лицо, и его глаза вспыхнули ярче, - я тут подумал: вы любите гитаристов, и вас волнуют наши руки на грифах, а меня вот волнуют заинтересованные взгляды и момент, когда я впервые слышу, как играет кто-то, кого мне не случалось слушать раньше. Раз так, давайте я приглашу вас к себе? Это недалеко, - он коснулся под столом коленом колена Ричарда. - Сыграем друг другу, выпьем ещё, не нервничая о том, когда закроется паб. Вместе узнаем, что ещё умеют руки гитаристов, - теперь добавилось ещё и лёгкое, как будто случайное прикосновение локтя. Глаза Итана горели вовсю, он нисколько не скрывал своего интереса и не собирался сдаваться, раз уж его сегодняшний знакомый не торопился делать хоть какие-то шаги сам.
Ричард начинал сомневаться в том, что вечер закончится безобидно. Точнее, закончится тем, что он уйдет к себе домой и просто ляжет спать. Каким бы джентльменом не был профессор, он тоже имел много потайных желаний. Сомневался, корил себя за них, грыз и даже пытался устыдить, однако смириться не всегда получалось. А уж принять тем более. Да, в учебных заведениях его научили другому, и воспитание часто играло роль при выборе модели поведения, но что было делать с "нездоровым" влечением к мужчинам, о котором им рассказывали в школе и которое называли самым большим грехом? Однако именно тогда Говард начал замечать в себе изменения, и это было выше всяких увещеваний строгих преподавателей.
Сейчас же все изменилось, он больше не находился под гнетом строгих правил, не должен был исповедоваться, и даже родители не имели на него влияния. Нет, имели, конечно, особенно отец, но что бы они сделали? Отвернулись? Отказались? Забрали бы все? Пусть так. Ричард не готов был расстаться с самим собой ради денег и хорошей, безбедной жизни. А еще сейчас он видел перед собой человека, который привлекал. Не только внешне, но и внутренне. Взгляд Итана обладал какой-то силой, которая притягивала профессора и не давала думать о посторонних вещах. Разве что совсем немного, да и то лишь для убеждения в собственной правоте.
Он очень хотел продолжения их знакомства, но боялся. Да, все еще боялся осуждения на работе или хотя бы того, что все это ненастоящее. Вдруг и правда студенты? На какое-то время Говард расслабился и позабыл об опасениях, но они быстро вернулись. Однако бесцеремонно выяснять, где учится Итан и кто его друзья... это было бы верхом бестактности. К тому же мужчина уже понял, что сюда приходят явно не для долгих расспросов.
- О, я бы не решился оценивать вас, - с улыбкой ответил Ричард чуть запоздало, - обычно это очень скучный процесс, требующий усидчивости, долгих проверок...Ну, разве что игру на гитаре, но только как любитель! К тому же все, что чуть сложнее старых английских песенок кажется мне сложным, я восхищаюсь и прошу научить меня делать так же. Давно не брал в руки музыкальные инструменты, - перед последней фразой он задумался, а после почувствовал прикосновение чужого колена под столом и вздрогнул, резко вскинув подбородок.
Итан откровенно предлагал продолжить знакомство. Да, делал это весьма тонко и изящно, но оба понимали, что руки гитаристов умеют не только красиво скользить по грифу. От этих мыслей в брюках и вовсе стало тесно, Говард поспешил сменить положение, будто это хоть как-то могло помочь и облегчить подступившее возбуждение. Как подросток, впервые услышавший что-то про соблазнение! Он понял, что так давно не занимался личной жизнью, что превратился в сухаря, не способного достойно ответить. Или просто-напросто был скован. Возможно, если бы они сейчас остались наедине... Нет. Нельзя!
- Вы живете поблизости, значит, - Говард озвучил очевидное, но лишь для того, чтобы дать себе время сосредоточиться и не наговорить обидных вещей. - Не буду скрывать, я очень хочу этого. И даже не отказался бы выпить что-то, кроме представленного здесь, - окинув взглядом выбор алкоголя, он вернулся к собеседнику, который смотрел на него не просто откровенно... странно, что Ричард не расплавился прямо здесь, - но завтра вставать в самую рань, вы же понимаете - работа, я хотел еще немного подготовиться.
Он дернулся снова, когда руки коснулась рука молодого человека. От прикосновений, значит, тоже отвык и даже боялся? Иначе как объяснить эту реакцию? Профессор заерзал на своем месте, понимая, что от решения остаться с Итаном этой ночью его отделяет всего пара слов: "хорошо, идем". Все, больше ничего даже не требовалось! Но переступить через принципы казалось невыполнимой задачей, несмотря на то, что в какой-то момент Ричард и почувствовал себя живым и настоящим.
- Если бы не среда, я бы обязательно принял ваше предложение. Что может быть лучше изучения рук гитаристов в приятной компании, например, вечером субботы?
Неужели намекал на то, что вернется в бар? Или просто давал простор для фантазии, чтобы отказ не выглядел слишком уж грубым? Говард и сам не знал. И вместо размышлений быстро убрал бумаги к себе, оставил деньги за алкоголь и немного неуклюже надел пальто.
- Пойдемте? Я хотел бы немного проводить вас. Если можно, - несмело добавил профессор, даже не задумавшись о том, что, возможно, Итан хотел бы остаться здесь и дольше.
По-прежнему не отводя от Ричарда внимательный взгляд чуть поблёскивающих глаз, Итан негромко, чуть хрипловато рассмеялся:
- Знаете, Ричард, я всегда рад научить тому, что умею сам, того, с кем мне интересно и кто, к примеру, давно не практиковался, - он сдлал несколько глотков из своего стакана и совершенно по-мальчишески ухмыльнулся: - По-моему, это расширяет горизонты, а ещё помогает продолжить знакомство. Знаете, это как у Шахерезады: кажду ночь остаётся что-то нерасказанное, то есть невыученное, и можно встретиться снова. И снова. И снова. А потом опять, - Итан прикусил губу, сдерживая азартную и даже, кажется, немного хищную улыбку.
Странно, когда к человеку тянет, будто у него в кармане магнит, и ни черта не оторвёшься, не сдашь назад, а ведь сейчас было именно так. От его попыток оказаться ближе, от прикосновений Ричард вздрагивал, вскидывал голову, выпрямлялся, будто вспоминал о необходимости держать спину за столом в доме лорда, но всё это ни на секунду не становилось причиной отступиться и прекратить всё это, даже наоборот: Итан физически чувствовал жар за этим идеально отчеканенным щитом и не мог не тянуться к нему. Не хотеть прикоснуться. Не чувствовать неожиданно острую потребность открыться ему. Да какие тут, к чёрту, могут быть "рань", "среда", "работа"?! Как вообще можно потерять такую встречу и такую ночь?!
На секунду Итан даже вспыхнул от досады и той особенной злости, какая бывает, когда что-то очень желанное норовит выскользнуть прямо из рук, хотел что-то сказать, но тут прозвучало спасительное слово "суббота". Интересно, это предложение? Намёк? Обещание, но, в общем-то, неопределённое? Или, может, прямое приглашение и можно прямо сейчас обсудить всё подробнее? Ладно, в любом случае нечего терять такие возможности.
- Согласен, Ричард, суббота просто идеально подходит для самого что ни на есть обстоятельного изучения рук гитаристов, прямо-таки во всех подробностях, - Итан лукаво сощурился. - Но, знаете, что я вам скажу, - он слегка подался к Ричарду, доврительно понизив голос, - если у вас есть такая уютная, тихая, располагающая к хорошему сну и расположенная в двух шагах от метро студия, как у меня, среда спсобна стать немножко субботой, - он отстранился, улыбаясь. Притих, наблюдая, как его собеседник расплачивается и надевает пальто, тоже почему-то казавшееся донельзя джентльменским, а потом поднял неожиданно посерьёзневшие глаза: - Проводите меня, Ричард, сделаем из этой среды какой-нибудь другой день недели, который нам больше понравится, - с этими словами Итан мягким движением соскользнул с табурета и, оглянувшись на Ричарда через плечо, двинулся к выходу.
Снаружи было ветрено, промозгло и холодной, Лондон во всей красе праздновал начало января, укутываясь понемногу в густой туман, и казалось, что ещё полчаса - и без фонарика станет ничего не видно на расстоянии вытянутой руки. В такую погоду хочется повыше поднять воротник - и Итан попытался это провернуть со своей дешёвой курткой не по погоде - а ещё покрепче прижаться к кому-нибудь плечом, и вот это он сделать почему-то не решился, хотя им обоим вроде бы был ясен и взаимный интерес, и его природа. Страшно спугнуть. Как же всё-таки странно, когда тебе страшно спугнуть случайное знакомство.
- Знаете, Ричард, я сегодня пришёл в "Адмирала", точно решив, что не уйду один, - сунув руки в карманы, он задумчиво посмотрел на своего спутника. - А потом увидел вас и понял, что хочу уйти с вами. Вот только именно с вами. У меня, по-моему, никогда здесь такого не было, - Итан рассмеялся, смущённо и немного неловко, и невольно отвёл глаза: показалось вдруг, что реакция Ричарда может оказаться до неправильного важной.
Кто бы знал, как сильно ему хотелось поддаться порыву, забыть о том, что завтра ранним утром нужно быть на занятиях и просто остаться с Итаном. Этот парень очаровывал. Его взгляд, полный намеков, обещал слишком много. Но Ричард по-прежнему продолжал вести себя так, будто проглотил раскаленный кол. Как иначе? Принципы и образ жизни. Это внушили еще с детства. Нельзя поддаваться греховных желаниям (что он с успехом испытал на себе, поэтому запрет не работал), нельзя сходить с правильного пути. Говард шел по слишком правильному пути: преподаватель, стремящийся к хорошей карьере и любящий то, чем они занимается, несущий так много полезных знаний студентам. Что может быть лучше?
Наверное, то, Ричард, что ты не любишь свою работу так, как хотел бы, а греховные желания не так уж плохи. Да и с религией у тебя сложилось не так, как хотели того учителя, - он успел бы подумать над своим поведением, если бы не Итан, шедший слишком близко.
Кто бы узнал? Пара посетителей бара, где ищут себе ночные приключения? Негласно, конечно. Ему сегодня действительно повезло, Ричард и подумать не мог, что такие заведения существуют. Зато теперь он знал, что не один такой... правда, остальные не сильно мучились и предпочитали проводить время с удовольствием и пользой. Итан тоже пришел в "Адмирал" за определенной целью, да только вот цель оказалась не самой удобной.
Он не знал, что нужно делать. Мистер Говард, профессор, который всегда находил решение проблемы и умел подобрать слова на занятии, сейчас был совершенно беспомощен.
- Вам не холодно, Итан? - с искренним переживанием в голосе спросил Ричард и нахмурился.
Куртка парнишки не выглядела теплой. Вообще никакой, да только что он мог сделать? Разве что посоветовать ему пойти домой поскорее, хотя был еще один способ согреться. Почти моментальный, но вот решиться сложно. Слишком! Но алкоголь все еще не давал оценивать ситуацию совсем уж четко, а молодой человек все еще казался привлекательным. В висках застучало так сильно, что Говард понял: пора.
- Итан, - он резко выдохнул и притянул к себе парня, как только шагнул вместе с ним к стене бара, и оба оказались подальше от света.
Морозно, холодно и странно - так можно было описать этот вечер. Но сейчас Ричард чувствовал лишь яркое, неугасаемое желание продолжать и все же узнать, каковы на вкус губы Итана. Забыв о том, что хотел осмотреться, он схватил нового знакомого за ворот куртки и прижался к губам своими, не целуя, а только лишь ожидая ответной реакции. Но долго ждать было занятием бессмысленным и даже немного опасным... Говард продолжил, углубив поцелуй и опустив ладонь на поясницу Итана, чтобы прижать к себе плотнее. Жар, окутавший все тело, становился невыносимым. Мужчина будто бы пробудился от долгого сна. Спячки, не дававшей его эмоциям вырваться наружу. Зачем он заставлял себя жить по правилам? Зачем прятал то, что находилось на самой поверхности? О, а это прекрасное желание создать семью, остепениться!
Вот чего хотел профессор на самом деле. Настоящей жизни, а не ее имитации. Итан был живым, он отвечал и явно хотел большего.
Не заметив, как с него съехали очки, профессор сжал в кулаке ткань куртки на спине молодого человека и понял, что если не оторвется сейчас, то окунется в омут с головой. Так глубоко, что вынырнуть будет почти невозможно. Он не был готов к такому крутому повороту событий. Изменить жизнь здесь и сейчас... нет. Для кого-то это были просто случайные связи, но не для Говарда. Парнишка ведь и правда понравился ему. А еще он казался таким сладким. До дрожи.
- О, я... Блядь, - Ричард не ругался никогда, но вряд ли для этого можно было подобрать приличные слова. - Прости, это случайно. Я не хотел. Или... хотел.
Он окончательно запутался и выдохнул, с трудом оторвавшись от Итана и позабыв о том, что вообще-то они называли друг друга притворно уважительно - на "вы". После такого вряд ли стоило расшаркиваться и притворяться в чем-то. Профессор затих и понял, что хочет закурить. И, конечно, этого парнишку. Даже неизвестно, чего больше.
Да, ему холодно. А ещё его лихорадит: бросает в жар и тут же выбрасывает обратно в этот промозглый лондонский январь, а потом всё повторяется снова. И пока его спутник рядом, он точно знает, какое средство может от этого помочь, - стоит только податься ближе, сказать напрямую, руку протянуть. Поможет? Подействует? Или Ричард не хочет и не захочет быть таким средством?..
Все эти мысли - одна секунда, она прошла, и Итан бросил на своего спутника ещё один внимательный, острый взгляд, выдохнул сквозь зубы и удивился, до чего прерывисто, тревожно, напряжённо это вышло. Неловко поведя плечами в своей жалкой куртке, Итан негромко усмехнулся - смешок будто завис в холодном воздухе между ними - и коротко кивнул:
- Холодно, - покладисто согласился он. - Мне очень холодно, Ричард. Ледяной какой-то вечер выдался сегодня, да? Прямо как где-нибудь в Йоркшире перед Рождеством. Я даже подумал, что... - в том, как Ричард окликнул его, было что-то необычное, особенное, Итан знал его меньше часа и всё равно уловил какую-то ни на что непохожую ноту. Сбавив шаг и едва не споткнувшись, Итан замер, подобрался, обернулся: - Что?..
Если Ричард и собирался ему что-то сказать, то явно передумал это делать, и внезапно счёл подходящей заменой разговору то, чего Итан уже совсем не ожидал. Морозно, холодно и странно, и воздуха вдруг удивительно мало, и Ричард удивительно близко, и от запаха его дыхания и кожи ведёт голову сильнее, чем совсем недавно от виски в баре, камни стены под лопатками, и это почти больно, но почему-то хорошо, так хорошо, что хочется слиться с этими камнями, а того, кто вжал в них с такой силой, ни за что не отпускать. Это разом и похоже, и непохоже на поцелуй, Ричард с ним до странности терпелив - и Итан сам окончательно превращает это осторожное прикосновение в поцелуй. Ему жарко, теперь уже почти нестерпимо, губы у Ричарда сладко-горькие, его руки на вороте куртки, руки самого Итана блуждают по плечам того, кого внезапно оказывается так упоительно целовать. "Не заканчивайся," - мысленно просит он этот неожиданный момент, - "Пожалуйста, ещё не сейчас, ещё немного. Не заканчивайся!" Итан не помнит, как дышать, Итан не понимает, зачем это делать, Итана бьёт дрожь и пробирает жаром, способным дойти до самых костей, когда чужая рука ложится ему на поясницу. И в секунду окончания он начисто дезориентирован, потрясён так, будто и не целовал никого раньше - и никому до сих пор не давал себя целовать.
Мир почему-то не перевернулся. Всё на месте: "Адмирал" немного поодаль, тускловатый свет фонарей, январский бессонный Лондон. Как всё может быть на месте, если у Итана Мура только что небо с землёй местами поменялись? Как, а?
Итан усмехается, касается пальцами губ, будто так можно задержать, сохранить этот поцелуй, потом ловит взгляд Ричарда и задумчиво качает головой:
- Тебе идёт грязно ругаться, - негромко, чуть хрипловато произносит он. - И ещё, знаешь... - Итан снова подаётся ближе. - Не знаю, случайно ли у тебя, но у меня - точно специально. Я - хотел. И даже могу доказать, - одним порывистым движением он оказывается в полудюйме от Ричарда, заглядывает ему в глаза, а потом обнимает его лицо ладонями и припадает к губам новым поцелуем - требовательным, жадным, глубоким, таким самозабвенным, какого и сам от себя не ожидал.
Ему не холодно. Нет, ему совсем не холодно.
Хотел. Он хотел большего, чем получил. Но тот кокон, в который сам себя посадил Ричард Говард, было очень сложно разорвать. На это требовался не один холодный лондонский вечер, однако он и стал переломным. Так показалось самому профессору, когда его поцеловали во второй раз. Без разрешения и просьб, без объявления войны. Просто притянули к себе и словно сказали: "Ты сделаешь то, что я хочу. И мне плевать, будешь ли ты возмущаться после".
С ним стоило поступить именно так. Этот поцелуй расставил все на свои места. Странный Итан, странный вечер в случайном баре, который грозился теперь стать для Ричарда постоянным местом. Обычный университетский день перетек в абсолютно непонятное, сюрреалистичное пространство. Будто бы и не было пансиона с его правилами, семьи с нравами и обычаями, работы с установленными законами и порядками. Существовал лишь Итан - человек, с которым они даже не были толком знакомы. Но целовал он так, как не целовал никто и никогда. Он просто делал это, не сомневаясь и не ожидая ничего взамен. Конечно, они могли бы продолжить и провести ночь вместе, но, кажется, оба уже смирились с тем, что этого не произойдет. Так почему бы не насладиться доступным?
- Кому я вру, - Говард оторвался от желающих его губ, поправил чертовы очки и несильно сжал плечо парня, - я тоже хотел всего этого. Но не мог. Итан, я слаб, чтобы дать тебе все то, что ты хочешь... но знай, ты понравился мне.
Он бы никогда не сказал такого в реальной жизни. Не признался и даже не показал бы вида! Но сейчас их никто не слышал, близость развязала язык, поэтому профессор позволил себе лишнего и даже не жалел.
- Спасибо за этот вечер. Я думаю, мы еще встретимся. Мне понравился бар, - не назначая никаких встреч, не говоря ничего конкретного, но явно намекая на то, что еще появится в Адмирале, Ричард все же отстранился и разрешил себе еще немного.
Он взял Итана за руку, согревая ее в своей, и заглянул ему в глаза, но сам не знал, для чего сделал это. Поблагодарить еще раз? Попрощаться? Продолжить, в конце концов?!
- Мне пора. Тебе тоже нужно возвращаться домой, чтобы не замерзнуть здесь. Будь осторожен, хорошо? - забота не была наигранной.
Он действительно переживал. Парень был одет не по погоде, мерз, но стоически выдерживал все. Неужели привык? Ричарду вдруг захотелось узнать о нем намного больше, но он должен был идти. И знал, что всю оставшуюся ночь он не будет спать. А после совершенно точно придет в бар снова. Увидит ли он Итана или нет, но будет думать о нем теперь бесконечно.
Не говоря больше ни слова, профессор погладил запястье парня и отпустил его руку, отдаляясь на шаг и наконец-то разворачиваясь спиной. На секунду он даже забыл, в какую сторону должен пойти, но ноги сами повели в сторону дома. Оборачиваться нельзя. Он сделает это в своей постели: "обернется", услышит укор от своего внутреннего голоса, поймет, что поступил не так, как отчаянно желал. Все это будет, а пока, терзаемый сомнениями и желанием все же еще раз взглянуть на свое вечернее приключение, Ричард быстрым шагом отправился на соседнюю улицу.
Завтра будет новый день. И, возможно, Ричард все-таки поймет, как хочет жить.
Вы здесь » Long Live Rock 'n' Roll » Архив игровых эпизодов » О цветах кошек тёмной ночью
