— Весь день, — закивал Фредди. — Нам нужно посмотреть все, дорогуша! Чтобы никакой другой любитель антиквариата не увел у меня из-под носа лучшие вещи!
Он был полон энтузиазма. Миса, кажется, тоже, но она была полна другого энтузиазма — проводить время с членами Queen было честью. Быть с ними в номере Меркьюри, кататься по городу и показывать лучшие места — об этом мечтал любой фанат. При этом важно было держать себя профессионально, чтобы Брай и Фредди могли знать, что у них в Японии есть человек, на которого можно положиться.
При мысли о музыкальном магазине Меркьюри подумал про микрофон — в Токио были навороченные микрофоны, которые даже не нуждались в проводах, но провода Фред любил — их можно было крутить и перекручивать и использовать как элемент шоу. Брай точно уедет с новыми струнами — глупо было побывать в таком месте и не запастись расходником, который стоил не так уж и дорого, но служил долго и качественно. Фред помнил, как иногда у Мэя рвались струны на репетициях и записях — и это при том, что Брай всегда был очень аккуратен со своей обожаемой Леди. Настолько, что Меркьюри ловил себя на легкой и почти несерьезной ревности.
— Я подумаю, куда вас сводить, — кивнула Миса.
— Мы хотим в чисто японскую забегаловку, где вкусно кормят и можно ощутить атмосферу Токио, — вставил свои пять копеек Фредди, помня, о чем они говорили с Мэем в постели. Пусть они произведут там фурор, хозяину заведения будет выгодно, чтобы остальные его гости вели себя прилично: именитые гости вряд ли будут экономить.
Слыша про ванную, Фиби спрятался за чашкой с чаем, делая глоток, чтобы весело блестевшие глаза его не выдали. То, как босс прятался от ненужных взглядов, восхищало и немного ужасало — они с Брайаном никогда не смогу появиться на публике в качестве пары, потому что это породит кучу домыслов, догадок и грязи не только в их сторону, но и в сторону остальных участников группы. И, может быть, в сторону людей, которые работают на них. Фредди и без того подозревали, то и дело, в отношениях то снова с Мэри, то с Мисой, то с секретаршей из лондонского офиса Queen — Фиби никак не мог запомнить имя той новой девочки, которая приходила на работу с горящими глазами и цепенела при виде кого-нибудь из группы.
Меркьюри кивнул и поднялся со своего места. В другой раз он попросил бы об этом Фиби, но остаться с Брайаном наедине даже на несколько секунд было желанно. Поцелуй, быстрый, лихорадочный, но оттого еще более страстный, припечатал губы огнем, и Фредди заулыбался донельзя довольно — ну кто бы мог подумать, что его приличный гитарист будет затаскивать его в ванную, чтобы поцеловать… Это было прямо как в школе, словно они прятались в подсобке, пока преподаватели ходили где-то там, за дверью, и могли поймать их в любую минуту. Из них четверых, оказавшихся в номере, только Миса не знала, что происходит на самом деле. Она была очень исполнительной и ответственной, но никто не собирался ни о чем ей рассказывать.
— Зачем тебе со мной рассудок, дорогой? Гони его подальше, — Фредди успел оставить еще один поцелуй на щеке Брайана и вернулся в номер.
— Итами уже возле выхода, — сообщил Фиби, который как раз положил трубку телефона.
— Выдвигаемся, — кивнул Меркьюри, когда Брайан вышел из ванной, и первым шагнул за дверь номера.
Внизу их ждала небольшая кучка фанатов: с мягкими игрушками, открытками, милыми словами и глазами, блестящими от восторга. Фредди помахал им и даже расписался на парочке плакатов. Он не любил всю эту возню вне гастролей, а раздача автографов его напрягала, но это была часть работы. Быть грубым с фанатами он не мог и не хотел — эти люди слушали его музыку и платили ему деньги, а еще кричали до хрипоты на концертах и писали бесконечные письма: офис Queen был ими завален. Фред их не читал, это делали за него. Некоторые письма искренне трогали, и Меркьюри жалел, что ответить на все приятные слова невозможно.
На ходу надевая очки, Фредди остановился и невольно улыбнулся, обернувшись перед выходом: на Брайане в Токио всегда висли больше. Девочки приходили в восторг от его роста, от его волос, от его носа и мягкой улыбки. Меркьюри понимал их как никто…

— Они были готовы донести тебя на руках в любой район Токио, а по дороге растащить твои кудряшки, — ухмыльнулся Фредди, которого всегда веселило и немного умиляло общение Брайана с фанатами. Тот не мог отказать — всегда делал хотя бы несколько фото, оставлял автографы, был невероятно вежлив, как и они все (разборки с журналистами не в счет), и улыбался так застенчиво, словно впервые встретил поклонников. Наверное, в эти минуты любой фанат считал себя особенным — Фред, по крайней мере, считал себя совершенно особенным, когда Мэй с этой своей улыбкой подсаживался к нему поближе. И со стороны вряд ли можно было принять это за проявление не просто дружбы, а чего-то большего. Они идеально скрывали свои отношения.
Меркьюри с любопытством сунул нос в один из пакетов: там было полно всяких японских штук, что-то мягкое, кажется, игрушка, которую Рэтти и остальные техники с удовольствием напичкали бы петардами и взорвали на заднем дворе отеля, и всякие милые штуки вроде традиционных японских красных узелков на счастье и портретов, немного кривых, зато сделанных с любовью. Фредди не сомневался, что на них всех Брайан. Это действительно было мило — он вспоминал себя, следующим за Хендриксом, и прекрасно понимал их чувства.
— Хочешь себе что-нибудь японское, дорогуша? — оживился Меркьюри. — Мы можем купить тебе лаковые столики с перламутром по обе стороны от кровати. И лампы к ним! А на стену — панно, — тут же накидал идей он. Спальня Брайана была максимально спокойной и удобной, очень уютной, с нейтральными цветами. В нее могло вписаться все, что угодно, эта комната была просто как чистый лист.
— А еще ты мог бы сменить портьеры. Японские ткани отлично блокируют свет. Правда же? — Фредди обратился к Мисе, сидящей рядом с водителем. Та закивала:
— Да, у нас есть специальные шторы, которые не пропускают свет, чтобы летом ничего не мешало. Солнце встает рано, и иногда просто невозможно выспаться…
Сидящий с другой стороны от Фредди Фиби помалкивал, только улыбался иногда и поддакивал. Он чувствовал себя немного лишним на заднем сиденье вместе с двумя голубками, но совсем скоро его помощь, как личного ассистента, понадобится: Меркьюри доверял ему все свои деньги, которые сегодня он собирался тратить без счета, к ужасу Брайана и восторгу японцев, которые с удовольствием продадут ему все, что нужно.
Машина лавировала в потоке, иногда Итами удавалось срезать угол, сокращая дорогу, и Фредди смотрел то в окно, то поглядывал на Мэя, который со своими длинными ногами, наверное, совершенно замучился сидеть.
Минут через сорок Итами плавно остановил машину возле входа в большой магазин антиквариата, и Фредди, уже нетерпеливо ерзавший на кресле, выскочил наружу. Витрины, огромные, роскошные по своей наполненности, притягивали взгляд. Меркьюри сунул в рот сигарету, прикурив от зажигалки Фиби, и принялся деловито расхаживать вдоль витрин, разглядывая выставленные в них вещи с нескрываемым любопытством и восторгом.
— Смотри, там есть чудные напольные вазы, — он указал Брайану на большие изящные вазоны, предназначенные, скорее всего, для сухоцветов, или просто для украшения дома. — Возможно, стоит взять такую для гостиной, — пробормотал Фредди, вглядываясь в бесконечное нагромождение товара. — А вон та этажерка отлично подойдет для пластинок! Интересно, у них есть еще одна такая?..
Пока Меркьюри докуривал сигарету и восхищался выставленными на продажу вещами, Миса нырнула в магазин, чтобы переговорить с продавцом — маленький старичок, чисто выбритый, музыкой не интересовался, и о Queen ничего не слышал — только изредка обрывки песен по радио — поэтому искренне удивился, глянув в сторону витрины, где Фредди уже деловито выбирал себе предметы интерьера. И это он еще не успел зайти внутрь. Сигарета тлела слишком медленно, Мерькюри даже почти пожалел, что начал курить — уж больно хотелось поскорее заглянуть в традиционно раздвижные двери и смести с полок все, что покажется ему достойным украшать Гарден-Лодж. Итами стоял неподалеку со своими парнями — люди, проходящие мимо, не сразу признавали во Фредди рок-звезду, зато кудряшки Брайана сразу же бросались в глаза…

— Ты привлекаешь внимание не потому что ты жираф, дорогуша, а потому что ты сексуальный гитарист лучшей в мире группы, — ухмыльнулся Фредди, который даже не заметил никаких взглядов, так был поглощен изучением витрины.
Он уже успел привыкнуть к тому, что из дома невозможно было выйти в одиночку и не навлечь на себя толпу фанатов — преимущественно вездесущих школьниц, которые не стеснялись просить автографы, трогать и пытаться задушить любимого исполнителя его собственным шарфом. В Токио это чувство опасности слегка стиралось — Меркьюри знал, как их любят в Японии, но японцы всегда вели себя довольно дисциплинированно, и ждали в сторонке, когда к ним подойдут и распишутся на плакатах. Впрочем, Итами со своими ребятами все равно всегда был поблизости на всякий случай, и Фред не представлял, как он рискнул бы выйти без него на улицу.
— Банкротом? Я собираюсь спустить кучу денег! — заявил Меркьюри, не оставляя Брайану никакой надежды. Он ехал в Токио с определенной целью: начать обустраивать Гарден Лодж, в котором пока не был закончен ремонт, но мебель и технику для которого Фред уже был готов купить, чтобы не терять время. Заехать в свой новый дом он хотел как можно быстрее, и чтобы все сразу было с комфортом, как Фредди привык.
Похоже, действительно пора было зайти внутрь. Фред забросил бычок в урну и нырнул за дверь магазина, придерживая ее для Брайана. Итами оставил нескольких подчиненных на улице, а сам вошел за Мэем и Меркьюри — мало ли что. Он не беспокоился по поводу того, что кто-то войдет внутрь и испортит Фредди шоппинг — они с ребятами быстро исправят ситуацию, хотя, конечно, прогонять обычных посетителей из этого царства антиквариата никто не собирался. Фредди широко улыбнулся владельцу. Тот молча поклонился, а Миса неторопливо прошла к Фреду, чтобы указать ему на низкие резные столики.
— Вон там японские лаки. Для твоего нового дома они будут слишком низкие, да?
— Да, дорогая. В гостиной будет совсем другая мебель. Я думал об этажерках для пластинок и о тех вазах на витрине. Они будут чудесно смотреться в углах, Фиби будет менять там сухоцветы.
Фиби, пока Фред не видел, закатил глаза. У него было множество обязанностей, и поменять цветы в вазах, конечно, не было проблемой, но если таких ваз по дому будет много… А Гарден Лодж вовсе не был маленьким. Придется переложить эту обязанность на горничных — Фиби отлично знал, что с таким большим особняком неизбежно появится и штат прислуги. Не может же он, в самом деле, заниматься один всем хозяйством.
— Мне нравятся вон те гравюры с гейшами, — Фредди кивнул в сторону стены, где за стеклом висели изображения изящных девушек в кимоно и с зонтиками. — Как тебе? Я хочу повесить их на лестнице, — обратился он к Брайану. Он знал, что Мэй вряд ли повесил бы такое у себя дома — ему нравились спокойные, умиротворяющие тона, и никаких пестрящих картинок.
Тем временем, хозяин магазинчика бережно перекладывал картинки с гейшами в специальные футляры.
— Их нельзя сворачивать, — предупредил он Мису на японском. Та кивнула, тут же переведя все Фреду. Он показал продавцу большой палец:
— Не волнуйтесь, они доедут в безопасности до моего дома в Лондоне. Фиби, найди мне еще одну вот такую печь, — Меркьюри указал на миниатюрную хибати. — Они отлично будут смотреться по вечерам в саду! На них можно греть еду.
Фиби страдальчески взглянул на Мису в поисках помощи. Она, скрывая улыбку, спросила у хибати у продавца, на что тот только махнул рукой в сторону, мол, ищите сами, весь ассортимент представлен здесь. А Фредди тем временем уже удалился в сторону отдела с винтажными тканями, размышляя, стоит ли брать японский шелк, чтобы сделать из него покрывало на диван… Или на кровать в спальню. Вероятно, он был слишком нежен для такого использования, и можно было бы пустить его на шторы… Которые, без сомнения, имели бы мало смысла, поскольку просвечивали бы нещадно.

— Да, кимоно наверняка есть в отделе с одеждой, дорогой, — рассеянно отозвался Фредди, все еще рассматривая и перебирая ткани. — Думаешь, не прослужат долго, да? Я хочу обои вот такого цвета! Шелковые. Фиби! Напомни мне, когда мы поедем в торговый центр. Мне нужны горчично-желтые шелковые японские обои, — решительно сообщил он, согласившись с Брайаном насчет штор и отказываясь от возможности использовать прекрасные ткани как бесполезные тряпки на окнах. Там будут тяжелые, красивые портьеры европейского производства, которые смогут закрывать свет абсолютно наглухо и погружать комнату в темноту. К тому же, кошки оставят от японского шелка несколько жалких полосочек — такие ткани очень восприимчивы к повреждениям.
— Я не знаю, зачем мне это, но я хочу вот эту вишневую ткань, — Меркьюри показал Мисе аккуратно сложенный набивной шелк. — Сошью из него что-то типа шарфа или платков, — добавил он, рассуждая вслух. Как покрывало он тоже не пойдет. Гостей в доме всегда будет много, и постоянное использование может истончить нежную ткань. Гораздо лучше он будет смотреться как уникальный аксессуар. И кто вообще мог сдать такую ткань в винтажный магазин? Это же форменное сокровище!
— Лампы! — Фредди метнулся в отдел с лампами, чтобы попробовать подобрать что-то под спокойную спальню Брайана. У него там было так нейтрально, что хорошо смотрелось бы решительно все, но вряд ли Мэй захочет себе на прикроватные столики что-нибудь кричащее. Тот любил покой, и возможность отдохнуть от интервью, туров и концертов была важной частью жизни Брайана. Значит, и обстановку нарушать не стоило. Фредди сосредоточенно взглянул на полки с самыми разномастными вазами. Каких-то было по два экземпляра, каких-то — только по одному, и Меркьюри в глаза бросилась лаконичная бежевая пара ваз с абажурами, затянутыми нежным зеленоватым шелком.
— Смотри, как тебе? Это матовое стекло и шелк, — Фредди потрогал абажур с едва заметным набивным растительным орнаментом. — Нравится? Не будут выбиваться из общего цвета твоей спальни, будешь спокойно отдыхать, — он улыбнулся.
Наверное, если бы не сложилась карьера в музыке, он продолжил бы быть дизайнером. Переквалифицировался бы в дизайнера интерьеров — Фред ужасно любил подбирать ткани и мебель, строить в голове пространство, которое должно получиться в итоге, и сейчас с огнем в глазах искал лучшее для собственного дома. У него даже был собственный дизайнер, но с ним Фредди советовался скорее в отношении возможности сотворить то или иное в своем доме. Например, он желал первым делом снести все картонные стены, которые изначальная планировка не предусматривала.
— Было бы здорово привезти им чайный сервиз, как думаешь? — поинтересовался Меркьюри. Традиционные во всех отношениях родители Брайана наверняка оценили бы хороший сервиз из тонкого фарфора. Они могли бы пить из него свой полуденный чай и выставлять гостям.
— Но я советовал бы привезти новый, не все любят винтаж. Может, подберешь миссис Мэй какую-нибудь брошь? — Фредди кивнул в сторону стойки с всевозможными украшениями. Они были в основном в японском традиционном стиле, но именно такого ждут от подарков из Японии, верно? Фредди сделал себе мысленную заметку купить что-то для Мисы и привезти подарок Мэри — обе дамы не обвешивались украшениями, но иногда могли использовать что-то ненавязчивое и красивое в качестве акцента.
— Может, им нужно что-то из техники? — поинтересовался на всякий случай Меркьюри, который собирался использовать в своем доме технику исключительно японского производства, поскольку был твердо убежден, что она лучшая. На втором месте стояла немецкая, ее Фредди успел оценить еще в Мюнхене.
Фиби, тем временем, ползал в отделе с традиционными печками, пытаясь найти точно такую же хибати, которую заприметил Фред. Итами, дежуривший возле дверь, принялся ему помогать, заглядывая под шкафы и осматривая товар на этажерках. Вторая хибати была нужна, кровь из носу, потому что одной будет мало, а в саду Меркьюри в одиночестве она и вовсе будет смотреться смешно — слишком маленькая для тех масштабов.

Брайан не выглядел инородно в винтажном дорогущем магазине, даже если сам так считал. Он вообще нигде не выглядел инородно, а здесь благородные вещи вроде прекрасных шелковых тканей и вовсе придавали ему еще более аристократический вид. Фредди часто вспоминал его в атласных костюмах и приталенных пиджаках с пышными рукавами, которые они надевали на выступления в далеких семидесятых, и понимал, что вся эта мишура не шла ни одному из них так, как Брайану. Он выглядел как потерянный потомок королевской семьи и так и просился быть одетым в бархат, парчу и атлас. Ну или шелк — кимоно делало его похожим на богатого англичанина, который приехал в Японию налаживать торговлю шелком.
—Миса, — Фредди сделал за спиной Брайана знак, что он купит эти лампы сам, и тоже погрузился в рассматривание ювелирных украшений, которые когда-то носили местные, но Миса была права, когда обмолвилась, что вещи проходят очень строгий отбор: ширпотреба тут не был, а драгоценности и вовсе смахивали на фамильные. И все они были красивы, переливаясь в свете специальной лампы. Если бы Меркьюри все еще носил кучу колец и побрякушек на шее, он обязательно купил бы половину ассортимента и блистал на сцене, как сорока (то есть как обычно). Но сейчас это было ни к чему. Он выбрал несколько подарков для Мэри и матери, тихо упаковал одну из подвесок для Мисы и теперь с удовольствием предвкушал, как все это преподнесет.
— Японская техника лучшая, они быстро к ней привыкнут, — отозвался Фредди, который понимал консервативно настроенных мистера и миссис Мэй, но был совершенно уверен, чт они влюбятся в то, что привезет им сын. Даже если не сразу оценят всю функциональность подарков. Чем старше люди, тем сложнее им впустить в свою жизнь что-то новое, особенно если они англичане. Фредди видел это не по своим родителям, которые в свое время решились очень круто поменять свою жизнь, сбежав из Занзибара, а по родителям Брайана или Роджера. А Дикки и сам был таким англичанином до мозга костей, и его самого надо будет через несколько лет упрашивать попробовать новое. Он, например, ни за что не переехал бы в Мюнхен сам, даже на время, если бы не чертовы налоги, от которых пришлось форменным образом сбегать.
Фредди переключился было на посуду. Ему нравилась японская керамика, он приходил в восторг как от китайского фарфора, почти прозрачного, так и от японского, расписанного национальными мотивами. Он сосредоточенно вертел в руках чашки под пристальным взглядом хозяина магазинчика, который молился, чтобы этот иностранец ничего не разбил, и в конце концов выбрал большой сервиз на десять человек, чтобы пить традиционный английский чай из традиционных японских чашек. И еще надо было купить, к слову, чай, который, по уверениям Мисы, в Японии был не только свежее, но и полезнее.
— Фиби, дорогуша, нам нужно будет зайти за чаем. Напомни мне, если забуду, — сообщил Меркьюри ищущему печь ассистенту. Тот кивнул, шарясь под каким-то столом, где были составлены старые глиняные горшки и другая кухонная утварь, которая должна стоять на полу. Черт бы побрал эти традиционные печи, которы Фреду приспичило заиметь обязательно в количестве двух…
Брайан, тем временем, зарылся в одежду, и Меркьюри невольно вспомнил, как они в молодости иногда заходили в винтажные магазины, чтобы найти что-то недорогое, но эффектное. Фред обожал рыться в залежах тряпья, выуживая порой самые невероятные вещи. Блестяшки и не только, перья, пайетки, бесконечные кружева и гипюр, летящие сетки… Все это было смешно и нелепо, но Фредди с бесконечным удовольствием натягивал на себя все эти вещи и устраивал шоу. Теперь шоу было немного иное, но эпатажные вещи вроде прекрасных аутентичных кимоно Меркьюри все равно очень любил. Он прошел к Брайану, сунув нос в один из рейлов, потрогал несколько кимоно и улыбнулся Мэю:
— А ты говорил, что не любишь выбирать вещи. У тебя отлично получается, дорогой, но я примерю это только если ты примеришь то, что выберу я, — он зарылся в ряд мужских кимоно, выбирая что-нибудь подлиннее и в то же время покрасивее. Выбор пал на нежно-фиолетовый цвет с черным поясом и вышивкой розовато-белыми цветками сакуры. — Вот, — Фред приложил находку к Мэю и прищурился. — Должно быть в самый раз. Помочь завязать пояс? — он подмигнул и заигрывающе улыбнулся.

– Я уже говорил, что ты сногсшибательно смотришься в кимоно? – Фредди повел плечом и потрогал мягкий фиолетовый рукав. – Будет хорошо смотреться с твоей Леди. Завяжем тебе пояс сбоку, чтобы подчеркнуть бедра, и девчонки с первых рядов умрут и от звуков гитары, и от красоты.
Брайану тоже шли кимоно. Он был достаточно высоким, чтобы халатообразное нечто красиво облегало его фигуру, и он смотрелся на сцене действительно не как рок-звезда, скорее, он воплощал собой мечту романтично настроенных девушек, которые пускали слюни на кудряшки и мечтали коснуться гитары, которая пела под длинными пальцами так, что было невозможно думать о чем-то приличном.
Примерочная была достаточно просторной, чтобы в ней можно было поместиться вдвоем, и даже осталось бы еще место.
– Тебе удалось переключить мое внимание, но я все еще хочу две печки! – уверенно отозвался Фредди, все внимание которого, впрочем, уже давно было приковано к Брайану. Он довольно заулыбался в поцелуй, запустил пальцы в кудрявую шевелюру, уложенную сегодня утром ценой побега в свой номер, и решил не трепать слишком сильно. Миса, наверное, не обратила бы внимания, да и Итами тоже, а Фиби уже давно в курсе, но Мэй вряд ли будет доволен собственному хаосу на голове – начнет хмуриться и все время приглаживать торчащие кудряшки, думая о том, что все поняли, что они делали в примерочной. А на самом деле ведь никто не подумал бы, что такой приличный Брайан Мэй, джентльмен с прекрасными манерами, мог бы заниматься развратом с собственным солистом в магазине, прямо под носом у старого японца-хозяина и главы японского фанклуба…
Фредди это понимал как никто – увидев Брайана впервые, он тоже не подумал бы, что этот приличный молодой человек способен на… всякое. А Мэй мог, чертей в его омуте водилась уйма, и Фред за все время даже не со всеми перезнакомиться успел.
– Прямо сейчас мы здесь совсем одни. Остальные где-то там, печку ищут, – Меркьюри поцеловал Брайана в шею и прижался щекой к щеке, на несколько секунд прикрыв глаза. – Проведем вечер в номере? Будем… примерять кимоно ночь напролет, – с тихим смешком добавил он и заставил себя отстраниться от Мэя, чтобы накинуть на плечи черную ткань с вышитыми на ней красными большими цветами. Будет красиво смотреться на сцене, особенно если потом он просто скинет его и останется в таких же шелковых черных шортах и красных подтяжках. Брай опять будет возмущаться, что все это слишком, но для Фредди Меркьюри вообще ничего не было «слишком». Вычудить на сцене он мог все, что угодно.
– Давай-ка теперь ты, дорогой, – он накинул на плечи Брайана выбранное для него фиолетовое кимоно. – Ты знаешь, что тебе идет этот цвет? – он деловито поправил кудряшки, обнял Мяэ сзади за пояс и повернул его к большому зеркалу. Большому, но не настолько, чтобы уместить всего Брайана. У Мэя вообще рост был выше обычного, а уж в Японии, где все японцы были ему почти по пояс, и подавно. Так что пригибаться, чтобы не врубиться головой в косяк, Брайану приходилось часто, и для собственного отражения приходилось слегка сгибать колени, чтобы увидеть себя во всем великолепии. Хорошо, что в отеле думали в первую очередь о комфорте европейцев.
– Ну что, берем? – проурчал Фредди, утыкаясь носом в фиолетовое плечо. – Если не на сцене, будешь выплывать ко мне в таком виде из ванной… – добавил он, притираясь к Брайану сзади.
Дикки тоже придется достать свое кимоно, чтобы не выбиваться – ему никогда не нравилось разряжаться в пух и прах, как Фредди, но имидж обязывал. Даже стрелки в далеких семидесятых приходилось рисовать.
Меркьюри оставил еще один медленный поцелуй на шее Брайана и скользнул пальцами вдоль шелкового ворота, наслаждаясь нагревшейся тканью.
– Ты такой чертовски красивый, что я трахнул бы тебя прямо тут. Но я настроен на долгие ласки, а там Фиби вот-вот найдет мне вторую печку, – проурчал он тихо в шею Мэя. Словно в подтверждение этого откуда-то из-за шторки послышался довольный возглас:
– Фред! Мы нашли!